1 | 2 | 3

Советская история 1930–1950–х гг. в отражении исторической памяти народа: проблемы источниковедческого анализа.

(Статья)Раздел: История Пензенского края
Автор: Гущин Александр Анатольевич
Частично опубликовано: Гущин А. А. Советская история 1930-1950-х гг. в отражении исторической памяти народа: значение источников личного происхождения // Россия Ключевского: Материалы Всероссийского конкурса и конференции учащейся молодежи. - Пенза: ГАОУ ДПО ПИРО, 2012.

1.Введение

    Одной из наиболее актуальнейших задач современной исторической науки выступает необходимость аккумуляции информации личного происхождения о событиях российской истории ХХ века. Кроме аккумуляции информации личного происхождения не менее важна задача анализа данной информации, исследование особенностей исторической памяти народа. В современном мире количество поступающей информации огромно, а её достоверность зачастую оставляет сомнения. Поэтому для исторической науки так же важно исследовать те аспекты исторической памяти, которые меньше были подвергнуты влиянию извне, потому как с развитием современного общества это влияние всё усиливается и усиливается. Изучение исторической памяти народа интересно так же тем, что даёт представление о важности исторических событий для народа, а не для историков или исторического процесса в общем. Для формирования полноценной исторической картины необходимо сохранение не только документов этого периода, сочинений историков, но и фиксация отношения простых людей к происходившим событиям.

    Актуальность проблемы состоит в том, что пока живы свидетели Великой Отечественной войны, довоенного периода задача исследователей состоит в том, чтобы сохранить их воспоминания, дневники, записи, письма для будущих поколений. Это позволит взглянуть на историю с другой стороны – так как её видели люди, как она отражалась в их судьбах. Актуальность данной проблематики состоит так же в том, что исследование воспоминаний позволит изучить особенности исторической памяти, особенности устной истории как исторического источника, выделить наиболее значимые события отразившиеся в памяти народа.

    История повседневности важна для исследований прежде всего тем, что здесь раскрываются те аспекты истории, которые нельзя больше нигде обнаружить. К таким аспектам можно отнести и межличностные отношения, и отношение к тем или иным событиям истории, и влияние государственной политики на жизнь отдельных людей. А самое главное – это истории отдельных людей, их близких, друзей, моменты из жизни других – малознакомых или вовсе незнакомых людей. Исследование истории повседневности позволит так же выяснить, как те или иные исторические события, законодательные акты отразились на жизни конкретных людей.

   Объектом нашего исследования выступают воспоминания М. И. Ольховой (в девичестве Сотниковой) 1923 года рождения, М. И. Буниной 1920 года рождения, Ворфоломеевой Р. В.1933 года рождения, Рыбакова И. Е. 1927 года рождения, Суслова И. А. 1922 года рождения.
Предметом исследования является отражение образов повседневности эпохи Великой Отечественной войны и довоенного периода,  в источниках личного происхождения.
Цель работы заключается в комплексном анализе содержания исторической памяти советского народа о 1930–1950–х гг.

Достижению поставленной цели способствует решение ряда исследовательских задач:
фиксация воспоминаний советских граждан о 1930–1950–х гг. на видеоносителе;
текстовая расшифровка данных видеозаписей;
осуществление критики документов личного происхождения;
исследование исторической памяти народа, как отдельного феномена;
рассмотрение ныне утерянных частей духовной культуры нашего народа;
реконструкция и анализ содержания воспоминаний о военной повседневности и повседневности довоенного периода;
сохранение духовной общности и преемственности ценностных ориентаций поколений россиян.

Источниковой базой для нашего исследования послужили видеозаписи воспоминаний М. И. Ольховой от   19 февраля 2011 г., И. А. Суслова от  16 октября 2011 г., И. Е. Рыбакова от  11 сентября 2011 г., Р. В. Ворфоломеевой от  1 августа 2011 г., М. И. Буниной от  2 августа 2011 г.
Научная новизна работы состоит во введении в научный оборот документов личной истории; в выявлении особенностей восприятия образов повседневности; в реконструкции содержания «картины мира» и оценок прошлого в воспоминаниях старшего поколения; в исследовании феномена исторической памяти народа.


2. История жизни

Ольхова Мария Ивановна  (девичья фамилия Сотникова), моя бабушка, родилась 2 апреля 1923 года в селе Саловка Пензенской области в семье крестьянина. И как многие в СССР разделила судьбу своей страны. Воспоминания детства свидетельствуют об определённом достатке в семье, а, следовательно, можно предположить, что избежать раскулачивания семье не удастся. Когда ей исполнилось 7 лет, грянула коллективизация: отец был арестован, имущество конфисковано. А вот у её деда, Якова Андреевича (отец её матери), была дранка, но его не раскулачили. Не повредила ему и должность церковного старосты в местной церкви. Хотя в дальнейшем его посадили по другой причине (По выписке из «Книги памяти» – Николаев Яков Андреевич, крестьянин–единоличник. В 1932 году приговорён к концлагерю на 3 года (В Саровский лес), за то, что «Вел антисоветскую агитацию против колхозного строительства, Советской власти, высказывал угрозы в адрес сельских активистов, распространял провокационные слухи о войне»). По всей видимости, репрессии и преследования со стороны властей рассматривались как обыденная практика: об уголовном преследовании своих родственников бабушка вспоминает без малейшей тени осуждения, с сопереживанием, как о неотвратимых и неизбежных поворотах судьбы.

   Но и машина репрессий нередко давала сбои, ведь проводили их живые люди. По словам Марии Ивановны, те, кто сделал так, чтобы раскулачили семью, сами и «выхлопотали» её отца через 4 месяца. После освобождения моему прадеду даже предложили вступить в колхоз и вернули корову, но дом к этому времени уже сломали. Все семейство переехало жить в Пензу. Отец Марии Ивановны стал работать на элеваторе, а мать шила на заказ. В Пензе жили у родственников, на ул. Ключевского, в течение года.  Потом решили вернуться, потому что заболел отец Марии Ивановны, и ему было тяжело работать на элеваторе.
Поселились в одном из пустующих домов в 1,5 км от села в деревушке Образцовке. Сюда из Пензы вся семья отправилась пешком, преодолев расстояние в 18 км. Отец пошёл работать в колхоз, и вскоре даже сделал карьеру: его поставили работать бригадиром. Жизнь стала постепенно налаживаться. Семья Марии Ивановны переселилась в более уютный дом двоюродного дяди, ставшего председателем райисполкома г. Пензы.

   В 1931 году Мария Ивановна пошла в первый класс. До пятого класса Мария Ивановна училась на «отлично». К досуговой сфере можно отнести гулянье на улице («ходили на улицу»1), организацию вечеров, танцы в сельском клубе.

   После окончания 7 классов бабушка поступила в фельдшерскую школу. И вот когда после первого курса всех учащихся направили на помощь в колхоз, началась великая Отечественная война. Мама не пустила Марию Ивановну обратно учиться, потому что тогда бы её взяли на фронт медицинской сестрой. Её отец в это время работал кладовщиком. И при мобилизации он передал ключи от кладовой Марии Ивановне. Так как она работала в кладовой, её на фронт не взяли и когда пришли повестки для призывников 1923 года. Но все это были лишь временные отсрочки. Чуть позже её снова вызвали в военкомат, но из–за отсутствия железнодорожного состава призывников распустили по домам. 3–го января 1943 года ей пришла ещё одна повестка. В это время её отец уже демобилизовался по болезни.  И вот в январе 1943 года, в возрасте 20 лет, Мария Ивановна отправилась на войну.

   Она была определена в полк ВНОС (Воздушного наблюдения оповещения и связи) в г. Борисоглебск Воронежской области. Там Мария Ивановна прошла обучение воинским дисциплинам. Девушки изучали противогаз, винтовку, вражеские самолёты. Саму же службу Мария Ивановна несла в г. Бобров. Потом её перевели на другой пост  –  в Средние Корицы. Вслед за линией фронта полк перевели в Киев. Но в дороге состав, где находилась Мария Ивановна, разбомбили, и она получила ранение. После выздоровления Марию Ивановну отправили в Карпыши. Здесь она пробыла совсем недолго. Пришла телефонограмма  –  набирали учиться на морзянку или на СТ–35. Мария Ивановна поехала учиться в Киев. Учёба длилась 6 месяцев.  В Июне 1945 года Мария Ивановна демобилизовалась.
Сразу после войны, сельсовет поставил Марию Ивановну собирать налоги по ближайшим сёлам. С отчётом ездила в Пензу, в район Терновки. Вернулась в фельдшерскую школу на 2 курс. На третьем курсе она вышла замуж.

   Была на практике в Салтыковской больнице. Потом 6 лет семья жила в  Калининграде. Она работала медицинской сестрой в школах и детских садах. В Калининграде у Марии Ивановны родился сын. Решили вернуться в Пензу. Мужа направили в Князевку Кондольского района. Там прожили 2 года, после чего вернулись в Пензу. Дали мастерскую на о. Пески в качестве жилья. После рождения дочери Мария Ивановна устроилась на работу в 1–ю детскую поликлинику.

   В послевоенных воспоминаниях Марии Ивановны часто встречается упоминание о путешествиях и отдыхе. Она часто ездила во многие санатории, побывала в разных частях Советского Союза – в Латвии, в Осетии. Работала до 67 лет, после чего вышла на пенсию.
Больше всего у Марии Ивановны осталось воспоминаний о детстве и о военном времени. Воспоминания о годах после войны уже более отрывочны и содержат мало подробностей.
Одно из первых значимых воспоминаний детства – это раскулачивание. Оно осталось в памяти до мельчайших подробностей. В это время ей было 7 лет. Её отца звали Иван Петрович. Его раскулачили вместо другого Ивана Петровича, у которого была дранка и чей родственник был в сельсовете, отобрали все, начиная «от ложки»2 и посадили. Раскулачивал их молодой человек. Он толкнул мать Марии Ивановны, у которой на руках был ребёнок (сестра Марии Ивановны). Они долго ругались. Мать просила оставить для ребёнка кашу, которая была в печке, но получили отказ. В конечном итоге и дом сломали, и корову отобрали. А спустя 4 месяца подстрекателей, которые подстроили это раскулачивание, видимо заела совесть и они сами и «выхлопотали»3 отца Марии Ивановны.
Когда мама Марии Ивановны заболела и лечилась в Пензе, Мария Ивановна каждые выходные навещала её, пешком проходила путь в 18 километров.

   О некоторых вещах она сейчас вспоминает с улыбкой – когда отец сплел её брату лапти, она расстроилась, что ей не сплели такие же.

   Начало 30–х годов было тяжёлое время. Были проблемы с продовольствием, голод. Он не обошёл стороной и семью Марии Ивановны. Однажды заболела её мама, хлеба в колхозе пока не выдали. Есть было нечего, и Марию Ивановну, как старшую дочь, мама послала просить, чтобы дали еды, кто что мог. Мария Ивановна очень переживала, что когда пойдет в школу – её будут дразнить «нищенкой». Доходило даже до того, что на поле собирали гнилую картошку и из неё пекли оладьи чёрного цвета. Такими оладьями угощали и её мужа и после войны. Ситуация была такова, что детей прокормить было невозможно и Марию Ивановну в 1933 году отец послал пожить по 3 дня у родственников в г. Пензе. Хотя в то время с продовольствием в то время у всех них так же было плохо, но встречали они по–разному. Кто–то предлагал пожить у них ещё, давали денег, делились тем кто есть кто–то не пускал, говоря что и сами себя покорить не могут. Это зависело от характера людей, их ценностей, способности к состраданию. Даже в одной семье не всегда было единство по этому вопросу. Когда она пришла к своему дяде – он её накормил, собрал ей всё что есть, а его жена выгнала её. Но более всего Марию Ивановну расстроило то, что она оторвала оборку от платья, которое лежало у неё в полушалке, когда со злости дёрнула её. Экстремальные обстоятельства меняют людей. Это утверждение подтверждается тем, что впоследствии, после войны, Мария Ивановна жила у той, которая её выгнала, и дружно жили.

   Однажды возвращаясь домой из Пензы пешком она попросила показать ей дорогу. Её спутники оказали достаточно странными. Это были мужчины, переодетые в женщин и они направлялись в лес. Кто это был остается только догадываться. Это могли быть и беглые, и разбойники, поджидавшие путников в лесу. Всю дорогу они расспрашивали Марию Ивановну что у неё с собой есть. Ей было очень страшно, но всё закончилось благополучно. Хотя они оставили её одну в лесу, она наткнулась на домик лесничего. Женщина–лесничий черпала воду. Увидев Марию Ивановну она удивилась что она делает одна в лесу и сказала, что только что проехали старик со старухой. Мария Ивановна догнала повозку и запрыгнула в неё без разрешения. Когда её спросили « ты чья будешь?»4. А она им ответила, что дочь Василия Королёва (у которого был улей), потому что думала, что если скажет правду – подумают, что нищенка и не возьмут. Вскоре она добралась до дома.

   С середины 30–х годов ситуация с продовольствием стала налаживаться. Примечательно, что об этом периоде жизни у Марии Ивановны не осталось ярких, сильных воспоминаний, хотя она и называет его одним из самых лучших в жизни. В это время они собирали вечера, играли на гармони, пели, танцевали, дружили с парнями. Наверное юность большинством людей вспоминается с теплотой в душе.
Особняком стоят воспоминания о войне. В день, когда объявили, что началась война, были выборы и вся молодёжь собралась на вечере в доме у одной девушки. В школе по радио объявили о том, что началась война. (Радио было только в школе). «С горы шли женщины, очень вопили, плакали – те, у которых в армии были сыновья или мужья»5. Хотя в первый момент всех ошеломила эта новость, но о масштабах предстоящей войны никто тогда даже и не подозревал. Молодые люди, не говоря уже о девушках, и не думали, что их возьмут на войну.  Всё так же продолжали собираться около дома, пели, играли на гармони. Пока ещё для них это была далёкая, не их собственная война. Мария Ивановна ещё 3 месяца гуляла с парнем, пока того не забрали на войну. Мама не пустила её обратно учиться, потому что тогда бы её взяли на фронт медицинской сестрой.

  Некоторые слова иногда оказываются пророческими, возможно даже по случайности. Отец Марии Ивановны прослужил год и три месяца и демобилизовался по болезни. И она сказала отцу, что вместо него пробудет на войне в 2 раза дольше. И так сложилась судьба, что она прослужила ровно два года и шесть месяцев. Когда уже было ясно, что она пойдет служить, она сдерживала слезы. Больше всего плакал её отец, он уже видел войну. Наверное невозможно передать словами, что должен чувствовать отец, провожающий двадцатилетнюю дочь на войну, зная о том, что в любой момент может прийти письмо с вестью о том, что она больше никогда не вернётся.

   Так как Мария Ивановна служила в войсках наблюдения, оповещения и связи многие ужасы войны прошли мимо неё. Но нельзя сказать, что не было страшно или легко. Жили они в землянках. Во время вражеских налётов, бомбардировок в землянке вылетали стёкла и двери. По три часа дежурили на посту, сменяя друг друга. Их задача была обнаруживать вражеские самолёты,  определять их марку и сообщать об этом.  Кроме того, Марии Ивановне приходилось следить за лошадьми, кормить их, ухаживать. Ещё нужно было ездить за продуктами  через лес. За продуктами прыгали в поезд, который около станции замедлял ход.
На войне очень важны человеческие отношения, а особенно дружба. Поэтому немало воспоминаний связано с подругами, с отношением, поступками разных людей, иногда даже мало знакомых. Так, когда началось распределение по ротам Мария Ивановна должна была попасть в 3 роту, которая стояла около Воронежа, в тылу. А её подруга должна была попасть в 5 роту, которая располагалась во Львове и должна была идти вслед за фронтом. Чтобы не расставаться с подругой Мария Ивановна попросила у капитана перевести её в 5 роту. Но он сделал наоборот – перевел в 3 роту её подругу. Хотя Мария Ивановна готова была быть ближе к непосредственным боевым действиям, лишь бы их с подругой не разлучали. Когда приехали в Таловое, стали распределять на посты. Их с подругой снова решили разделить. Но Мария Ивановна опять пошла просить, чтобы не разделяли и добилась своего – её с подругой направили в г. Бобров.

   Однажды отдежурив, Мария Ивановна передала пост своим подругам, а сама легла спать. В это время приехал с проверкой командир. Он разбудил её, долго задавал вопросы, но не для того, чтобы проверить что–то. Говоря о её подругах, оставшихся на посту, он смеялся: «вас уложили спать, а сами из чугуна суп едят».

   Когда забирали на фронт, в пути давали сухой паёк – рыбу и хлеб. Всем очень сильно хотелось пить, но воды не было. Когда прибыли в г. Борисоглебск Воронежской области Мария Ивановна решила погреть воды в котелке. Натаяла снега, погрела в печке. Сама напилась и решила напоить подруг. Но дневальный сказал ей, что после отбоя не положено и в качестве наказания взял её в лес пилить дрова.

   Когда Мария Ивановна была ранена, её разместили на квартире около полка. Квартиру предоставила еврейка, по её словам, старенькая, сгорбившаяся старушонка. Она её называла «бабушка Ирина». Мария Ивановна ходила питаться в полк и то, что оставалось она приносила «бабушке Ирине». Та же в свою очередь тоже помогала по возможности – то снег натает, то ещё что. Однажды Мария Ивановна спросила: «Бабушка Ирина, сколько вам лет?»6. Полученный ответ ужаснул ее, «бабушке Ирине» было всего 45 лет. Во время интервью складывалось впечатление, что при воспоминании о «бабушке Ирине» Марию Ивановну до сих пор переполняют эмоции. Во время оккупации немецкими войсками всех евреев закапывали заживо, земля в Киеве «дышала»7. «Бабушка Ирина» избежала этой участи, по–видимому, из–за болезни.

   А кроме подруг, тёплого человеческого отношения, на войне были важны письма. Мария Ивановна переписывалась с родными, подругами, но некоторые из писем ей особенно запомнились.

   Однажды её подруга получила письмо, на обратном адресе было написано место службы парня, с которым Мария Ивановна дружила до войны. Она стеснялась спросить подругу прямо – кто ей пишет. Но потихоньку разузнала, что она переписывалась с братом. До конца войны Мария Ивановна успела разузнать, что её друг погиб и даже смогла узнать, как он погиб.
Когда она служила в Карпышах, ей пришло письмо из дома. Подруга писала, что мать Марии Ивановны посадили на 4 месяца, за то, что она взяла «зелёнку» из–под сортировки. Её поймал с мешком Мешенёв. Он был из эвакуированных, работал в сельсовете. Когда мать Марии Ивановны забирали, она была «вся чёрная», потому что дома оставалась одна 12–летняя дочь (сестра Марии Ивановны). Нужно сказать, что и «выхлопотал» её все тот же Мешенёв.
После окончания учёбы на СТ–35 от отца пришло письмо. Он писал, что сильно болеет и скорее всего больше никогда с ней не увидится. Мария Ивановна плакала каждый вечер. Её пытались успокаивать два офицера – Логинов и Егоров. Но безрезультатно. Тогда 5 апреля 1945 года они решили отпустить её домой на 10 дней. Старшина дал шапку, чтобы по приезду домой не замёрзла (В это время все перешли уже на беретки). Выписали ей талоны на питание.  Пока она ждала поезда в Харькове, её встретил военный патруль. Сказали, что не положено быть в шапке и заставили два часа ходить строевой. Вместо того, чтобы вернуться 15–го апреля, Мария Ивановна вернулась только к концу месяца. Интересно, что к её опозданию отнеслись спокойно.

Автор: Гущин Александр Анатольевич
Раздел: История Пензенского края
Дата публикации: 16.05.2012 20:46:30

1 | 2 | 3
Подписывайтесь на наш телеграм-канал
Вступайте в нашу группу в Вконтакте

Другие социальные сети:


Поделиться материалом в социальных сетях:

Вас могут заинтересовать другие материалы из данного раздела: